Элис Петерсон - Только будь со мной

– Мне очень жаль, Кас, – сказал Чарли, но по нему было видно, что он ждёт продолжения.

– Всё в порядке, мы остались хорошими друзьями.

– Мне жаль, – повторил он. – А как прошло свидание?

– Ох, Чарли, это было ужасно. Он не мог дождаться момента, когда сможет уйти. Но какая разница? – произнесла я с наигранным безразличием. – Я больше переживаю из-за Гая.

– Судя по голосу, у него всё хорошо. И, кажется, он очень рад поездке.

Я была довольна, что честно рассказала Чарли о наших отношениях с Эдвардом, и чувствовала благодарность за то, что он деликатно не вдавался в подробности.

– Как прошёл твой день?

– Вечером пришлось сделать кое-какую работу, – сказал он. – Либби была не в восторге, но у меня завтра важная встреча в Аскоте. Попытаюсь заполучить в клиенты новую телефонную компанию. – Он задумался. – У тебя точно всё в порядке?

– В полном, – соврала я.

– Постарайся не волноваться из-за Гая, – сказал он, чмокая меня в щёку.

Я выключила свет и крепко закрыла глаза, но мой мозг не давал мне уснуть. Лёжа в темноте, я вспоминала, как Чарли помогал мне залезть на подъёмник для лыжников. Я слышала наш смех и голос Чарли, который просил меня сбросить скорость, представляла, как мы упали у подножья горы. Я помнила, как мы танцевали в тот вечер, когда я преодолела свои комплексы. Потом передо мной возникли образы Гая и Дома в больнице. Гай ел тушёные бобы, держа неуверенной рукой ложку. Я вспомнила его лицо и отчаяние в его глазах. Затем я вспомнила ту ночь, которую мы провели с Эдвардом, крепко обнимая друг друга. Я представила тот вечер, когда Либби появилась у нас на кухне в сопровождении Чарли. Я почти ощутила ту же физическую боль при воспоминании об их поцелуе в саду. Я подумала о газетчике, который молился сегодня в церкви. Я представила, как он спит на полу, чтобы его девочкам было удобно на кровати. А кто помолится за их папу?

– Тикет, – позвала я в темноте. Я спросила, не хочет ли он поспать со мной на кровати, но только сегодня, чтобы он не разбаловался. – Тебе очень повезло, потому что я пускаю в свою постель только Джонни Деппа, – сказала я, когда он запрыгнул на кровать и свернулся рядом со мной калачиком. – Ох, Тикет, что бы я без тебя делала?

Подумав о том, что Рождество совсем близко, мне стало радостно. Я хотела увидеть маму с папой. Я скучала по Джейми.

Я хотела поскорее вернуться домой.

38

Три месяца спустя

В воздухе витала весна, и жизнь налаживалась. Я уже полгода работала в «Опоре», но мне там по-прежнему нравилось, и я даже планировала поехать на летний курс. В офисе у меня появилось немало друзей. Особенно мы сдружились с Саймоном, который вёл курсы по управлению инвалидным креслом. Еще я сблизилась с Шарлоттой. Но больше всего мне нравилось то, что я больше уже не была новичком.

Тикету исполнилось три года, но с возрастом он только хорошел. В «Опоре» его считали нашим талисманом: на сайте он был указан, как член команды. Джейми вернулся из Мадрида и жил в Лондоне. Чарли и Либби были счастливы вместе, и меня это больше не беспокоило. Я больше не испытывала к Чарли никаких чувств. Я ни с кем не встречалась и решила больше не знакомиться в интернете. С Сарой мы больше не общались. Я скучала по ней, но наши пути-дороги разошлись. Рано или поздно это должно было случиться. Дом совсем не изменился. Гай повеселел и находился в хорошей форме. Скорее всего, причиной тому были частые встречи с Филиппом. Гай и Филипп вместе работали в Сити. У меня сложилось впечатление, что они всё делали вместе до тех пор, пока Филипп не женился и не переехал загород.

– Как же я был зол на него, когда он превратился в семейного человека с минивэном и домом у чёрта на куличках, – сказал Гай.

В то воскресное утро мы с Чарли были дома вдвоём. За завтраком я сказала ему, что собираюсь встретиться с Домом и Гаем и пойти в паб.

– В какой паб? – поинтересовался Чарли, положив кусочек хлеба в тостер.

– В «Ищейку». Только Гай сначала заедет к нам. Я хотела пойти в другой паб, в Ноттинг-Хилле. Но парень, с которым я говорила по телефону, услышав мой вопрос о доступности туалета, пошёл измерять ширину двери.

– Тяжёлый случай.

– Вот именно! Самое смешное, что дверь всё-таки оказалась слишком узкой. Он сказал, что в его паб ни разу не заглядывали люди в инвалидных креслах. Причём сказал это таким тоном, будто мы какие-то ящероподобные доисторические существа. Мне так хотелось спросить его: «Ну и где, по-вашему, проводят время такие, как мы? Сидят дома, под камнем? И лишь в редких случаях выползают на свет божий?»

Чарли засмеялся, качая головой.

– Хочешь пойти с нами? – предложила я, в глубине души надеясь, что он откажется. Если быть до конца честной, то я не хотела, чтобы на нашей встрече присутствовал кто-то ещё. Гай и Дом почти не знакомили меня со своими друзьями, да и Миранда присоединялась к нам довольно редко. Нам нравилось быть втроём. Мы называли себя тремя мушкетёрами.

– Я не могу, – ответил Чарли. – Но спасибо за приглашение.

– Проведёшь день с Либби?

– Нет, она сейчас у родителей. Вообще-то я хотел прогуляться с фотоаппаратом. Съезжу на Саут Бэнк[29], полюбуюсь на лодки.

Я улыбнулась ему в ответ.

– Понятно. Ладно, до вечера. Пойду собираться.

Телефон, лежащий рядом со мной, зазвонил, и я взяла трубку.

– Здравствуй, Кас. Это Мэри.

– Здравствуйте, миссис Белл… то есть Мэри. Как поживаете?

– Спасибо, хорошо. А Чарли дома?

Когда я открыла входную дверь, моё сердце радостно забилось.

– Входи, входи! – закричала я.

Тикет подскочил к Гаю, отчаянно виляя хвостом.

– Я думаю, тебе стоит завести собаку.

– Я не могу, – отрезал он.

– Но собаки тебя любят, и… – Я замолчала, заметив скорбное выражение его лица.

– В родительском доме и так мало места, – пояснил он спокойным тоном. – Но если бы я и завёл пса, то он был бы точь-в‑точь, как ты, – сказал он, обращаясь к Тикету.

До нас донёсся обрывок разговора Чарли с его мамой. Они обсуждали празднование тридцатилетия Чарли, которое должно было состояться в поместье его родителей. Судя по интонациям, они спорили. Мы с Гаем переглянулись.

Положив трубку, Чарли подошел к нам.

– Мамка заругала? – спросил его Гай.

– Как обычно. Она без конца твердила, как важно то, что Либби приедет на праздник, а я говорил ей, чтобы она не раздувала из мухи слона. Мама её отпугнёт.

– Парень, иногда я свою маму вообще не слушаю. Она что-то говорит, я киваю, но ничего не слышу.

– Ну что, пора выдвигаться? – спросила я Гая.

– Давай.

Я свернула с дороги на автостоянку. Поскольку в воскресенье не надо платить за парковку, почти все парковочные места были заняты. Несколько машин стояли на въезде: водители ждали, пока кто-нибудь уедет. Я выехала по направлению к отсеку для инвалидов, где было всего три места. Издали я заметила, что только одно было свободно.

– Вываливай свои сиськи, – скомандовал Гай, имея в виду мои круглые голубые знаки с надписью «Инвалид за рулём».

– Да, если они есть, надо показать их всему миру, – парировала я.

– Давай, давай! Пусть все видят их во всей красе.

Мы засмеялись. Ни с кем мне не было так же весело, как с Гаем.

Я уже собиралась припарковаться, как какая-то женщина на серебристом «мерседесе» юркнула впереди меня.

– Опусти окошко! – воскликнул Гай. – Посигналь ей! Эй, дамочка!

Она не обращала на нас никакого внимания и тут же убежала в магазин.

– Вот, чёрт! – бушевал Гай. – Привилегии на парковке – это единственная положительная сторона нашего пожизненного приговора!

– Отстой, – согласилась я. – Что будем делать?

– Давай подождём. Заблокируй её машину, чтобы она не могла выехать.

Я посмотрела на Гая, полностью одобряя его план.

– Тикет, лежать. Всё в порядке. – Он снова улёгся на пол машины позади меня.

Мы включили музыку. Гай хотел закурить, поэтому я достала ему сигарету и щёлкнула зажигалкой. Прикурив, он глубоко затянулся.

– Хорошо, что мы наконец-то встретились.

– Ага.

Гай посвежел, а на отдохнувшем лице выделялись яркие голубые глаза.

Он взял меня за руку.

– Ты отличная девчонка, Кас.

Я ухмыльнулась.

– Гай, ты хорошо себя чувствуешь?

– Но это на самом деле так.

– Ну, а ты отличный парень. И ещё ты сегодня очень красивый.

– Я думаю, ты должна снова заняться медициной.